Если ты не займешься промышленной политикой, промышленная политика займется тобой.

по У.Черчиллю

Принципы хорошей промышленной политики

Увы, за 10 лет существования России так и не произошло коренного перехода к свободной от социалистических принципов экономике. В частности, так случилось из-за того, что все (хотя и по-разному) понимали, откуда идти, но фактически не понимали – куда. А ведь цель у самых разных политиков, бизнесменов, рабочих, интеллигентов одна на всех: процветание России. Только средства для ее достижения предлагаются самые разные – как социалистические, так и капиталистические. 

Социалистические политические средства работы с экономикой, как оставшиеся в наследство от СССР, так и многие вновь предлагаемые, ведут страну назад, регулярно воскрешая призраки дефицита в тех отраслях, где эти социалистические средства применяются наиболее активно. Кажется, что чем больше правительство борется с очередным «кризисом», тем больше этот «кризис» закрепляется – впрочем, так оно и есть при интервенционистском (т.е. подразумевающем государственное регулирование экономики) подходе.

В целом, различие между социалистической и капиталистической промышленной политикой есть следующее различие:

• Социалистическая промышленная политика сосредоточена на том, чтобы «по справедливости» поделить уже имеющееся на момент принятия данной политики богатство, и не задается вопросом о том, откуда это богатство появилось и откуда оно еще может появиться.
• Капиталистическая политика прежде всего направлена на возможности создания нового богатства, а не на вопросы его передележки.

В силу теоретического ограничения рыночной модели – принципиальная невозможность предвидения результатов рыночной игры – введение режима свободного конкурентного рынка обычно проходит в обстановке большой общественной тревоги. Пока люди в своей массе не убедятся на личном опыте в превосходстве подобного режима капиталистического избытка товаров и услуг над режимом социалистического дефицита, поддержки углубления капитализма в обществе можно не ждать.

Пути к экономическому процветанию

В мире есть четыре главных пути, которые ведут к процветанию экономики:

• Уменьшение налогов. Налог – это доля социализма, доля перераспределяемого общественного дохода. При развитом социализме это 100%, при развитом капитализме – это 0%, перераспределения богатства не происходит.
• Уменьшение влияния государства на денежную систему – как минимум сдерживание роста денежной базы (инфляции), как максимум – устранение центрального банка как дестабилизирующего экономику фактора;
• Уменьшение влияния государства на бизнесы, путем ухода от непосредственного ими владения (приватизация) и опосредованного владения (классическое дерегулирование и связанная с ним дебюрократизация);
• Построение эффективной судебной и полицейской системы, которая защищает личную свободу и частную собственность (например, эффективно подавляет рэкет и связанные с рэкетом бизнесы – например, картели рыночных перекупщиков или даже налоговую систему как один из видов рэкета) и охраняет контракты (например, наказывает за невозвраты кредитов и обеспечивает банкротство некредитоспособных бизнесов). 

Важно отметить, что крупные бизнесы зачастую не заинтересованы в реализации этих трех главных путей: усиление регулирования выгодно как владельцам и менеджерам крупных бизнесов (они получают гарантированную защиту от жесткой конкуренции), так и чиновникам (они получают возможность управления целыми отраслями). В пределе регулирование начинает касаться цен – вплоть до перехода от рыночного ценообразования к тарификации третьими лицами (комиссиями и комитетами) по принципу «затраты плюс». 

В России под разными предлогами социалистические оазисы были оставлены в нескольких важнейших регулируемых отраслях (газовая промышленность, электроэнергетика, МПС, связь и т.д.), в то время как в относительно социалистических США процент ВНП, приходящийся на регулируемые отрасли, упал за десять лет (1977–1987г.) с 17% до менее 7% и продолжает падать в ходе нынешнего дерегулирования электрической, газовой и телекоммуникационной отраслей.

Цель дерегулирования – максимально устранить влияние государства на рынок, чтобы обеспечить злобную и жесткую конкуренцию всех со всеми и тем самым буквально вынудить эффективно использовать инвестиции, в том числе для создания новых видов товаров и услуг или использование новых технологий для удешевления и улучшения качества старых товаров и услуг. Инвестиции приходят только туда, где инвесторы имеют возможность рискнуть в обмен на возможные прибыли. В регулируемых отраслях прибыль нормируется, поэтому у инвесторов нет стимула к риску.

Дерегулирование означает:

• Приватизацию всех предприятий, включая приватизацию контрольных и миноритарных пакетов государства. Решение о выпуске продукции и ценах переходит в частные руки.
• Чтобы простимулировать конкуренцию, одновременно с приватизацией необходимо осуществить переход от тарифов к ценам (свободный рынок).
• Для надежного сдерживания цен нужно обеспечить свободу конкуренции (легкость нарушения неминуемых картельных соглашений пришедшими в данную отрасль «со стороны» новыми игроками). Для этого нужно убирать препятствия ко входу на рынок – прежде всего, лицензирование.
• Для «спорных» отраслей возможен переход от лицензирования к страхованию гражданской ответственности, чтобы убрать чиновничью коррупцию по допуску на рынок новых участников, шантаж по отношению к старым участникам и одновременно реально компенсировать потери потребителей в случае дефолта поставщика;
• Одновременно отмена лицензирования означает переход от практики предписанных типов деятельности к практике добровольных контрактов, чтобы стимулировать появление новых продуктов (рынков).
• В конечном итоге необходима также дебюрократизация – уменьшение документооборота между бизнесами и государством, а также уменьшение числа государственных и уполномоченных государством проверочных инстанций.

Результатом дерегулирования служит освобождение от ошибок регулятора в перераспределении благ между людьми: исчезает фигура человека или определенной группы людей, которые выглядят как владельцы главного рубильника или главной газовой трубы, или телекоммуникационной линии. Исчезают люди, которые могут повлиять на цену и возможность любого контракта в дерегулированных отраслях.

Запад тем и отличается от России, что дерегулирование там уже вошло в практику (хотя даже в США темп увеличения регуляторного бремени превышает темп дерегулирования).

Далее приведены краткие комментарии по основным задачам промышленной политики:

• Изменение налогового режима
• Доприватизация
• Защита рынка: уничтожение остатков ценового регулирования
• Защита конкуренции вместо борьбы с монополизмом
• Защита прав собственности в дерегулированных мегаотраслях
• Мегаотрасли как территория дерегулирования
• Технология сокращения случаев интервенционизма: списки и критерии
• Социальный сектор и что с ним делать
• Переходный период (хеджирование рисков)
• «общая законодательная гигиена»

Изменение налогового режима

Изменение налогового режима нужно для уменьшения доли экономики, «регулируемо» перераспределяемой через бюджет – (уменьшение прямого и косвенного налогообложения, включая акцизы и пошлины). С другой стороны, это защита частной собственности, создаваемой в ходе предпринимательской деятельности, от «добровольной» отдачи ее части в условиях силового шантажа – практика, имеющая название «рэкет».

Основная идея данного подпроекта промышленной политики – это использовать понятие «специального налогового режима», чтобы создать приемлемый для всех режим налогообложения и уже оправдавшую себя на примере «плоского» подоходного налога идею «плоского» налога на (промышленную) хозяйственную деятельность.

Данный проект сводится к лоббированию принятия Закона о едином совокупном налоге на результаты хозяйственной деятельности (ЕСН РХД), который уже достаточно разработан и требует далее только политических усилий для своего принятия.

Доприватизация

Доприватизация необходима для пока еще частных активов – чтобы исключить существование сектора неэффективной государственной экономики. В доприватизацию должны войти как еще полностью государственные активы (включая федеральные, субфедеральные и даже муниципальные), так и уже неполностью государственные (то есть контрольные и миноритарные пакеты). 

Сначала должна быть проведена инвентаризация государственных активов (это будут приветствовать и ярые защитники госсобственности – сейчас они не знают, что защищать, или даже сознательно не хотят знать). Можно это сделать, например, создав Реестр государственной собственности – в котором учитывать не только 100% собственность, но и маленькие пакеты.

Затем нужно развязать общественную дискуссию по критерию нахождения в Реестре государственной собственности (похожую на дискуссию по лицензированию – с теми же выводами, что в список собственности государства нужно минимизировать, как и список лицензий). Нужно, например, будет решить вопрос о невозможности нахождения в собственности государства «спекулятивных» пакетов акций, которые заводятся с финансовыми, а не управленческими целями (например, портфеля пакетов акций, в которые вкладывается финансовый директор бюджетного предприятия, чтобы перечисленные ему бюджетные деньги не «прокисали», а «работали» в период между платежами из бюджета. Такие пакеты неожиданно вдруг начинают голосовать, хотя это может вначале и не предполагаться). Также нельзя, чтобы в собственности государства находились активы, для деятельности которых уже есть частные конкуренты. Особая проблема – государственный пенсионный фонд и его портфель.

Затем нужно выявить конкретный список неподходящих под критерий активов в Реестре госсобственности и устроить массовую доприватизацию этих «неподходящих» активов – любым методом (аукционы, ваучеры и т.д.).

От слова «приватизация» можно пиарно уйти – это требует дополнительной проработки, но на лингвистическом, а не сущностном уровне.

Важно отметить, что не нужно никаких специальных мер по развалу крупных приватизируемых предприятий. Если выполнить далее обсуждаемые условия (уничтожение остатков ценового регулирования и облегчение входа на рынок), то новые конкуренты относительно быстро начнут наступление на бывших «монополистов». Эти «монополисты» и были монополистами не потому, что они предлагали самые низкие цены при высоком качестве услуг, а потому что их закрепляло в этой роли государство. Если государство не будет регуляторно поддерживать «монополистов» (путем поддержания высоких входных барьеров), то проблема монополизма исчезнет сама собой.

Защита рынка: уничтожение остатков ценового регулирования.

Уничтожение остатков ценового регулирования – устранение специального регулирования «естественных монополий», прежде всего газовой, электрической, телекоммуникационной отраслей. Особым случаем «естественной монополии» может быть объявлена даже отраслевая биржа.

Увы, даже очевидные ляпы (типа нынешних тарифов в $41 за железнодорожную угольную тонну из Кемерово на Дальний Восток, при которых услугами «естественной монополии» просто не пользуются – опровергая расхожую байку о возможности монополистов задирать цены на любую высоту без ущерба для себя) не дают возможности убрать тарифное ценообразование: для отраслевиков оно означает безбедное существование (как правило, достигаемое приписками в расчетах себестоимости), а для чиновников – дополнительную зону влияния.

Необходимы проекты, в которых убирается тарифный принцип ценообразования и допускается организация рынков в отраслях с ранее регулируемыми ценами.

Для этого можно предпринимать попытки переопределить традиционные границы отраслей – например, вводить мегаотрасли транспорта (включая линии электропередач, трубопроводы, железные дороги, коридоры и т.д.), информатики (связь, компьютеры, СМИ и реклама) и организуя в данных отраслях торговлю пропускной способностью транспортной инфраструктуры, переопределяя принципы провайдинга (оказания услуг) и т.д.

Как ни странно, большинство из потенциальных новых рынков очень похожи по своей природе. Так, американская FERC выпускает одни и те же правила как для нефте- и газопроводов, так и для высоковольтных электрических сетей. При ценовом дерегулировании данных подотраслей объемы потенциальных рынков можно оценить как большие и очень большие – в национальном масштабе овчинка явно стоит выделки.

Поэтому необходимо развернуть работы по созданию рынков пропускной способности для транспортных магистралей, в частности:

• Высоковольтных электрических сетей
• Нефтепроводов
• Газопроводов
• Железных дорог
• Автомобильных дорог
• Речных, морских и воздушных коридоров
• Радиодиапазонов (транспорт информации)
• Рассасывания загрязнений (хотя это и «натяжка» к транспорту, но это именно так)
• Коридоров хода живых ресурсов (дичи, рыбы и т.д.) (это тоже «натяжка» к транспорту, но регулируется удивительно похоже)

Для организации начального рыночного режима данных специфических товаров и услуг необходимо:

• Разработать модели рынка для каждой из подотраслей или – по возможности – их групп (увы, теория рынков пропускной способности не так развита, чтобы можно было что-то немедленно начинать внедрять без предварительных исследований – увы, в России и в мире ситуация с дерегулированием данных подотраслей находится примерно на одинаковом – нулевом – уровне).
• Написать соответствующие моделям рынка законопроекты и пролоббировать их (то есть написать узким кругом специалистов, а потом еще и еще раз написать их – каждый раз во все более широких рабочих группах)
• Организовать соответствующие подрынки:
  • Найти заинтересованных участников рынка
  • Определить правила листинга (включения в список членов торговых площадок) поставщиков и участников 
  • Создать необходимые торговые площадки и инфраструктуру обеспечения поставки против платежа;
  • Создать необходимые регламенты как торгов, так и .поставки против платежа, и соответствующее аппаратное и программное обеспечение (при этом обязательно соблюдать принцип конкурентности площадок – должна сохраняться регуляторная возможность создать альтернативную торговую площадку или систему гарантирования поставки против платежа, иначе вместо развития рынка получится его консервация)

Защита конкуренции вместо борьбы с монополизмом

Если сделать бывших монополистов частными, и дать им возможность свободного ценообразования, то это не решит всех проблем. Одновременно нужно уничтожить регуляторные барьеры для вхождения на приватизированный и дерегулированный рынок (в конечном итоге, все данные регуляторные барьеры сводятся к влиянию на цену продукции, понижающую привлекательность ко входу на рынок новых производителей):

• лицензирование деятельности (включая излишние требования к производственному процессу типа экологических ограничений, соблюдения произвольно выбранных политиками стандартов, обеспечения разнообразной безопасности),
• антимонопольное законодательство (в том числе, направленное против слияний и поглощений),
• протекционизм (спецналоги, акцизы, пошлины и т.д.).

Один из способов введения делицензирования – замена лицензирования обязательным страхованием. Включает в себя:

• Разработку базового законопроекта об обязательном страховании видов деятельности с приложением списка видов деятельности
• Лоббирования перевода отдельных деятельностей из списка лицензирования в список страхования
• Проведение пиар-кампании по замене лицензирования страхованием.

Данная программа может быть резко расширена за счет местных (субфедеральных и муниципальных) программ регистрации тех или иных бизнесов.

Нужно особо отметить, что замена лицензирования обязательным страхованием является полумерой: как и любое введение какого-нибудь принуждения, в данном случае принуждения страхования.

Антимонопольное законодательство необходимо отменять только после общественной дискуссии об устаревании понятия монополизма и необходимости защиты частной собственности удачливых бизнесменов (то есть монополист считается накопившим народное богатство, и его – в полном соответствии с принципами большевизма – нужно немедленно «поделить»). По идее, можно попробовать наполнить Антимонопольный комитет новым содержанием: заставить его заботиться о снижении входных барьеров (облегчать вхождение новых игроков), а не ужесточать условия работы старых (применять антимонопольные меры к старым игрокам). Это требует написания и лоббирования нового антитрастовского закона, построенного на идеях не оптимальной для общества передележки старого богатства, а максимизации создания условий для нового богатства.

Отмена протекционизма в любых его видах тоже требует существенной разъяснительной работы, например:

• Введение списка (госреестра) «защищаемых отраслей»
• Проведение кампании по введению критериев нахождения в данном Реестре
• Очистка Реестра от не попадающих под критерии отраслей

Конечно, в предлагаемом плане впрямую используется удачный прецедент по отмене большого количества лицензируемых деятельностей (об этом чуть подробнее ниже).

Предлагаемый план хорош тем, что не требует разбивать на части, ограничивать и ликвидировать текущих монополистов (от Связьинвеста до МПС, от ДСК до почты), но позволяет создать условия, в которых было бы выгодно инвестировать в новые бизнесы, способные конкурировать с текущими монстрами. Если монстры эффективны и могут обеспечить лучшую цену, нежели новые бизнесы, то общество выиграло. Если монстры неэффективны, и новые бизнесы легко выигрывают в конкуренции, то общество опять выиграет. Предлагаемый подход сосредотачивается не столько на сломе и передележке старого, сколько на поощрении в строительстве нового.

Защита прав собственности в дерегулированных мегаотраслях

Защита прав собственности от поползновений эгалитаристов (например, чтобы миноритарные акционеры имели не больше прав, чем акционеры мажоритарные, потребители – больше, чем производители, а также возможность заявленной дискриминации в обслуживании некоторых групп потребителей, неподчинение требованиям произвольных объединений – например, требованиям профсоюзов, церкви и т.д.).

Особым аспектом является защита прав собственности в ходе применения специальных механизмов типа банкротства.

Важно также заметить, что либерализация трудового законодательства – а именно: ликвидация особой роли профсоюзов-школы коммунизма, существование минимальной заработной платы и прочих подобных социалистических пережитков, является необходимым условием для защиты собственности. При наличии сегодняшних ограничений трудового законодательства многие бизнесы просто не будут реализованы: дураков-инвесторов, как известно, нет.

Мегаотрасли как территория дерегулирования

Вполне возможен отраслевой подход к решению предложенных задач промышленной политики. Примерно сто лет принятия регуляторных заплаток к уже существующему законодательству – и дело будет сделано. Но бизнес, как и природа, не поделен на университеты-отрасли, он един. Наиболее эффективно, если новое законодательство вводится для всех возможных отраслей – как, например, возможность использовать ЕСН РХД для любого бизнеса. 

Если это по каким-либо причинам представляется невозможным, то можно попробовать применить промежуточный принцип: сгруппировать нынешние отрасли по «мегаотраслям» (или «метаотраслям» – как больше нравится):

• Обычные «промы», которые нет нужды регулировать специально каждый.
• Транспорт (транспорт материальных объектов, может быть, включая транспорт электроэнергии)
• Информатика (связь, телекоммуникации, компьютеры, реклама и спам, медиа, приватность, электронный документооборот и криптография, диапазоны связи)
• Жизнеобеспечение (здоровье, питание и сельское хозяйство, спорт, биологические отрасли, наркотики и алкоголь и т.д.)
• Банковское дело, финансовые рынки, организаторы торговли, бухгалтерия и аудит
• Образование в любых его проявлениях (тесно смыкается с мегаотраслью информатики, взаимоотношениям с церковью и т.д.)
•  ...

Собственно, аналогичный подход давно применяется по отношению к территориям: каждый новый состав регуляторов задает отличное от прежнего административное деление – чтобы сопротивление старых элит было максимально дезорганизовано. Так и в данном случае нужно подавлять сопротивление старых срощенных с государством отраслевых элит – и для этого нужно поменять само понятие отраслей: вплоть до исключения отраслевого регулирования из практики (кстати, это потребует повсеместного перехода к прецедентному праву – но это уже сюжет для другой истории). 

То же применимо и для общих условий хозяйствования. Например, законодательство по банкротству нужно рассматривать как частный случай законодательной защиты контрактов – обеспечение обязательств должников перед кредиторами. Такой подход позволяет существенно уменьшить объем корпуса законов, ибо сосредотачивается на принципиальном решении проблем, а не на порождении многочисленных законодательных заплаток ко многим частным ситуациям.

Технология сокращения случаев интервенционизма: списки и критерии

Нужно особо отметить, что с сокращением уровня интервенционизма хорошо работает законотворческий прием, успешно отработанный на примере сокращения числа лицензий. Вот последовательность его шагов:

• Составляется список отдельных проявлений (лицензий, контрольных пакетов, имущества, льгот, пошлин, регулируемых цен и т.д.), причем этот список собирается не по отраслевому принципу, а сознательно «поперек» текущего регулирования.
• Проблема подробно обсуждается в обществе, и составляется набор критериев нахождения тех или иных проявлений интервенционизма в списке, минимизирующий число этих проявлений
• Выпускается «идеологический» закон, фиксирующий критерий и закрепляющий минимальный список путем его буквального перечисления.

Можно добавить только один до сих пор отсутствующий элемент в данной методике – превращения этих законов в законы прямого действия. В частности, необходимо запретить ведомственное регулирование для тех 114 видов деятельности, в отношении которых было оставлено лицензирование. Весь шлейф законов по этим видам деятельности нужно превратить в законы прямого действия.

«Социальный сектор» и что с ним делать

Социальный сектор – это некоторый эвфемизм для обозначения всех проблем, возникающих у граждан, когда государство пытается пообещать решить проблемы менее удачливых и/или трудолюбивых граждан за счет более удачливых и/или трудолюбивых и притом более законопослушных налогоплательщиков. Обычно слово «социальный» добавляется только для того, чтобы лингвистически придать важности и оттенок объективности той или иной проблеме (ср. налог и «социальный налог», справедливость и «социальная справедливость», политика и «социальная политика»).

Дактически, «социальный сектор» состоит из всевозможных попыток перераспределения дохода всего общества в пользу выбранных политиками групп «страдальцев»:

• Принудительная организация пенсионного обеспечения, которое якобы люди обеспечивают сами себе;

• Страховые выплаты без страховки (ликвидация последствий стихийных бедствий, катастроф и т.д.). Считается, что налог – это такая принудительная страховка гражданской ответственности Природы и Чиновников. Непонятно только, почему страховые премии платят граждане и бизнесы, а не сама Природа и Чиновники.

• Выплаты, направленные на поощрение бытового поведения, которое нравится отдельным группам депутатов: например, выплаты многодетным матерям, любителям жить за Полярным Кругом, любителям ездить на общественном транспорте, а не на собственных машинах.

• Принуждение бизнесов оказывать невыгодные им услуги (прежде всего это относится к инфраструктурным бизнесам, которые заодно обвиняют в каком-нибудь монополизме. Хотя какой там монополизм у автобуса на московских маршрутах! Но автобус исправно бесплатно возит сотрудников МВД и пенсионеров за счет всех остальных граждан. То же относится и к энергетикам, у которых большие проблемы с отключением неплательщиков).

Никогда не нужно забывать, что попытка кому-нибудь помочь материально всегда поощряет бедность. Так, за пособие $10 в месяц не очень много людей согласятся быть бездомными. За $100 в месяц многие сочтут бездомность очень трудной, но работой. За $1000 в месяц многие решат продать свои дома, чтобы иметь право получать пособие. Если пособие мало, то оно, как правило, практически не решает проблем. Если велико – оно всегда является стимулом удерживать и увеличивать проблему, дающую право его получать. Поэтому минимизация всяческих льгот, пособий и выплат является залогом правильной социальной политики, направленной на уменьшение числа людей, терпящих невзгоды. Помощь должна быть ответственна: однократна и направлена на исправление негативной жизненной ситуации тех или иных граждан, а не абонементом на закрепление трудного положения.

Для того, чтобы решить проблемы социального сектора, необходимо:

• Прежде всего отделить различные «социальные» бизнесы от государства (в частности, здравоохранение, пенсионное обеспечение, жилищное хозяйство, образование) и позволить гражданам и бизнесам самим определять, за какие бизнесы они согласны платить больше, а за какие меньше. Скажем, отделение церкви от государства позволило платить за спасение души только тем гражданам, которые заинтересованы именно в этом. Отделение школы от государства как минимум отменит госмонополию на определение содержания образования, чем ускорит переход к гражданскому обществу и даст возможность превратить школьное образование в высокодоходный для учителей и качественный и дешевый для учеников бизнес. Отделение здравоохранения от государства заставит врачей изобретать все новые и более эффективные способы лечения, а гражданам позволит рисковать в тех случаях, когда они хотят сэкономить деньги или хеджировать. Как переходной этап можно позволить населению и бизнесам платить небольшой процент (10-15%) налогов непосредственно тем «социальным» бюджетополучателям, которые им нравятся. Это позволит, как минимум, установить истинные предпочтения налогоплательщиков-избирателей, а не искаженные их выборными представителями. 

• Приватизировать систему пенсионного обеспечения, пока не наступило ее окончательного дефолта.

• Далее государство должно сократить число различных льгот населению: население должно жить по средствам. Одновременно нужно разрешить частную благотворительность (сейчас частные организации могут оказывать частную благотворительность только после выплаты в бюджет всех налогов – после чего считают свою миссию перед обществом не только выполненной, но и многократно перевыполненной) и либерализовать возможности реагирования населения (либерализовать рынок труда – да, как ни странно, либерализация рынка труда прежде всего в интересах работников, а не только в интересах работодателей и распоряжение собственным телом).

• Должна быть обеспечена надежная защита собственности и добровольных контрактов граждан (то есть должна существовать надежная судебная система).

• Институт семьи, как хозяйственной ячейки общества, должен быть отделен от государства и переведен на контрактную основу. Семья, как культурный феномен, должна быть отделена от государства. Это даст дополнительные возможности гибкого хозяйственного реагирования каждого гражданина. Колхоз с хозяйственной точки зрения – он и есть неэффективный колхоз, даже если называется семьей. Хозяйственные отношения внутри семьи должны строиться на добровольной основе, а не на регуляторной основе.

В любом случае, богатое общество оказывается там и тогда, где власть заботится об облегчении создания нового богатства, поощряя граждан и бизнесы к инвестициям. Там же, где власть делает упор на социалистическом перераспределении нищеты (это и делает «социальный сектор»), рано или поздно нищета распространяется из низов на все общество.

Переходный период (хеджирование рисков)

Хеджирование рисков переходного от полусоциалистического режима псеводответственности государства к капиталистическому режиму ответственности каждого за себя может осуществляться следующими путями:

• Развитие и поощрение (например, налоговыми скидками) всевозможных систем страхования, чтобы работа с рисками и их финансовой оценкой стала сознательной частью жизни;
• Либерализация в способах рыночного реагирования на различные угрозы (отсутствие запрета на деятельность, в том числе деятельность по демпфированию дефолта рынка в тех или иных областях при неудачах в регулировании) и невыдача гособещаний по компенсациям и выплатам;
• Все новое свободно: пусть изменения происходят со скоростью инвестиций в новые бизнесы, конкурирующие со старыми, отягощенными регулированием.

Развитие страхования, как инфраструктурного (повсеместного) института хеджирования любых рисков

Необходимо всячески поощрять развитие частных механизмов хеджирования рисков – для промышленности и простых граждан смена регулирования и природные катастрофы имеют одну и ту же природу, и нужно предоставить гражданам и бизнесам возможность от них защищаться обычным страхованием. Можно очень просто поощрить частное страхование от превратностей судьбы: иметь налоговые послабления для тех, кто застраховался. 

Рассуждение тут довольно простое: какое-нибудь МЧС возвращает гражданам и бизнесам часть их налоговых платежей в случае большого ущерба, нанесенного природой. С другой стороны, нет способа вернуть гражданам часть их налогов, которая будет потрачена на «регуляторный МЧС», но предполагается, что бюджетная система (государство) каким-то образом страхует и от подобных рисков – расстройство частных дел от неадекватного регулирования или от невозможности быстро адаптироваться к переменам.

Страховые компании начинали бы котировать те или иные специфические риски, возникающие от изменения политики государства и компенсировать их тем бизнесам и людям, которые выбрали подобную страховку. Поэтому бюджету будет легче, ему не нужно будет компенсировать риски переходного периода как минимум для страхующихся граждан и бизнесов – поэтому можно предложить дать подобным добровольным страхователям налоговую скидку.

Подобный подход, заметим, сократит также издержки бюджета, возникающие при обязательном страховании гражданской ответственности. Так, при крупных катастрофах неизбежно возникает дефолт страховой системы по искам обязательного страхования гражданской ответственности, и в итоге все равно платит бюджет. Подход добровольного страхования, стимулируемого налоговыми освобождениями, предполагает сдвиг ответственности от «нападающих» на «жертв», которые становятся тем самым менее жертвами – но частными механизмами, а не механизмами защиты государства.

Подход этот хорош еще и тем, что позволяет поощрять:

• осторожность и ответственность граждан и бизнесов-«пешеходов», а не только стимулировать осторожность бизнесов-«владельцев автотранспорта» через механизмы обязательной страховки;
• осторожность бизнесов, а не только наказывать отдельных чиновников за их неправильные решения простым перемещением по номенклатурной горизонтали;
• осторожность и ответственность каждого по отношению к неожиданностям природы и техники, а не выпрашивание у бюджета денег на ликвидацию последствий природных, финансовых или каких-либо еще безличных катастроф.

Либерализация в механизмах отреагирования на негативные события и невыдача гособещаний и госгарантий

Хеджирование рисков переходного периода, как ни странно, может осуществляться и другими путями – например, при развале социализма в 1991-1993 годах экономика выжила именно потому, что перешла на наличное денежное обращение и была в связи с параличом исполнительной власти и малым числом законов предельно либерализована. Поэтому даже полная ломка всей системы регулирования, а также полное непонимание большинством народа сути происходящих перемен, не привела к массовому голоду, бунтам, войне и прочим прелестям, связанных с регуляторными рисками. 

Примеры многих других стран – например, Аргентины – свидетельствуют, что дефолт государства, пытающегося взять на себя социальную защиту в большей мере, чем позволяют производительные силы общества, приводит к гораздо большим социальным потрясениям. То же можно сказать и про наше государство: экономика после 1998 года стала много здоровее, когда начала жить по средствам – и дело тут отнюдь не в перекачке нефти в социальную защиту, а в более тщательном выборе объектов для инвестирования. Когда дармовых денег слишком много, они инвестируются в дурные проекты, и с их крахом богатство уменьшается. Когда денег мало, объекты инвестирования выбираются много тщательнее, и богатство увеличивается. Это справедливо не только для бизнесов, это справедливо и для граждан, т.е. «социального сектора».

Дактически, ответственность граждан и бизнесов за свою судьбу, распределение денег на страхование и инвестирование в будущие доходы (например, в образование или здоровье) активизируется автоматически, если у граждан и бизнесов будет возможность гибкого реагирования на невзгоды любого характера. Понятно, что это возможно только в условиях, когда государство не будет обещать защитить граждан и бизнесы от невзгод и смягчить их участь за чей-то чужой счет (например, за счет денег чуть более удачливых или трудолюбивых налогоплательщиков).

Все новое свободно.

Еще один способ демпфирования либерализации в тех или иных отраслях, это распространение старого режима на старые предприятия, и либерализация деятельности новых предприятий (реализация лозунга «все новое свободно»). При таком подходе возникает проблема stranded costs (связанных затрат – кто должен платить собственникам старых предприятий за то, что изменились условия их хозяйствования). Как ни странно, никому ни за что платить в этом случае не нужно: теория гласит, что риск изменения регулирования (например, роста конкуренции в случае отмены лицензирования или ненужности дорогих активов, приобретение которых было необходимов в условиях старого регулирования) уже учитывается в рыночной стоимости бизнес-активов (например, учитывается в текущей цене акций).

Тем самым были бы созданы условия для постепенного с естественной скоростью осуществления частных инвестиционных проектов перехода капитала из «старого» зарегулированного сектора экономики в новый дерегулированный.

Например, старые сетевые бизнесы можно обязать обеспечивать режим свободного доступа и централизованного диспетчирования, а новые бизнесы могли бы развиваться в условиях защиты их частной собственности.

Такие режимы, безусловно, являются переходными, но они дают людям некоторое время, чтобы понять новые условия хозяйствования и адаптироваться к ним. Данное «некоторое время» как раз и является временем, за которое частный бизнес осуществит необходимое инвестирование. Такой вариант успокаивает противников «шоковой терапии»: старые бизнесы не смогут конкурировать с новыми и развалятся ровно в тот момент, когда новые бизнесы будут в состоянии принять от них все обслуживание.

«Общая законодательная гигиена»

Не лишним будет еще раз напомнить принципы законодательной гигиены:

• Приоритет законодательства прямого действия – передача Законодателем Исполнителю полномочий устанавливать или конкретизировать правила должна рассматриваться как нежелательная. Законодатель знает, что Исполнитель нанимает, в основном, принципиальный, честный и бескорыстный персонал; не нужно провоцировать последний на диверсии, саботаж и коррупцию, пусть он остается принципиальным, честным и бескорыстным: нужно запретить выпуск ведомственных нормативных актов, а противоречия и толкования пусть останутся судебной системе.

• Ограничение объема регулирования – сам объем регулирования (буквально количество килобайтов текста законов и подзаконных актов) имеет значение. Кроме того, неконтролируемый рост объема практически всегда приводит к противоречиям и неясностям. Поэтому важно сосредоточиться не на мелких деталях, повторяющихся из отрасли в отрасль, а на основных принципах бизнеса и проводить неустанную переделку законодательства с целью его обобщения и соответственно – компактизации.

• Целевая аудитория – люди, а не юристы. Образец стиля, к которому следует стремиться – это понятный рядовым бизнесменам военный устав, а не правоведческий трактат, вынуждающий бизнесмена нанимать юриста просто для того, чтобы понять смысл закона. Законы пишутся не для юристов и отнюдь не только для использования в суде, а в основном для законопослушных дилетантов, чтобы они понимали написанное и не нарушали закон просто в силу непонимания его смысла. Понятность целей и механизмов законодательства последним должна стать одним из критериев качества работы законодателя и привлекаемых им экспертов.

• В законодательной работе ссылки на необходимость сохранения неудач прошлых законов и поддержку их незыблемости недопустимы. К сожалению, при разработке одного закона явные дыры и ляпы в другом законе заставляют законотворцев уважать уже написанный ими закон и не уважать тот закон, который они сейчас пишут. Это все равно, как если бы при ремонте автомашины тот, кто ремонтирует инжектор, тщательно игнорировал бы неработающие свечи на основании того, что они когда-то уже ремонтировались, и это нужно уважать. Старые и неудачные законы не должны сдерживать написание новых хороших законов, и люди, пишущие законы не должны свою ответственность ограничивать рамками только одного текста. Законотворцы ответственны не столько за тексты, сколько за благополучие людей, которые будут потом вынуждены жить по их текстам.

• Регулирование на срок – порядок введения правовых норм бессрочно, с надеждой вернуться к вопросу по изменении ситуации себя не оправдывает. Регулирующие нормы должны вводиться на определенный срок, и их продление должно требовать отдельной инициативы. В случае отсутствия таковой действие нормы подлежит прекращению в порядке правового автоматизма. (См. тж. ниже о необходимости захоронения мертвых норм).

• Необходимость явного захоронения мертвых норм. Порядок введения в текст закона о введении в действие закона (или в соответствующую главу последнего) предложения "привести в соответствие" себя не оправдывает. Закон о введении должен содержать перечень отменяемых норм и сроки прекращения их действия – списком поправок. (См. тж. выше о срочном регулировании) Проработанность этого перечня должна стать одним из критериев качества работы законодателя и привлекаемых им экспертов.

 

* * *