Конфликты вокруг доступа производителей к различным «сетям общего пользования» стали своеобразным знаком времени: компании мобильной связи обращаются в МАП по поводу отказов в «присоединении» к сетям фиксированной связи, а иногда и мобильной, нефтяники жалуются на РАО «РЖД» по поводу дискриминации при образовании тарифов по сравнению с цистернами самого РАО «РЖД», и, наконец, газовики предоставили повод обратить дополнительное внимание на странность ведения дел (слово «бизнеса» здесь еще менее уместно) в этих сферах.

Заметно, что сами постановки вопросов звучат абсурдно в рамках других бизнесов. Так, до сих пор не было слышно о том, чтобы парикмахеры решали ограничить доступ к своим услугам обладателей обросших голов, или производители автомобилей решали отказаться в покупке автомобиля по установленной цене. И, даже если такое иногда случается, для этих и большинства других видов бизнеса такие случаи не являются системой, в отличие от различных «инфраструктурных отраслей».

Объяснять подобную разницу в подходах можно по-разному. Можно решить, вслед за антимонопольными органами, что все дело в монополизме и желании его сохранить – доминирующие компании не заинтересованы в развитии своих конкурентов. До некоторой степени это так и есть, однако искомого отличия здесь найти не получается – в других отраслях также сложно найти фирму, чьей целью было бы процветание конкурентов. Тем не менее, в других отраслях это не исключает сотрудничества – лишь бы оно было взаимовыгодным.

Российские рекламные агентства в первые годы ведения бизнеса нередко активно делились ноу-хау и даже клиентами, производители мобильных телефонов формируют консорциумы для создания специального программного обеспечения, а временами вполне благополучные компании решают объединить бизнес. В общем, видно, что конкуренция – не война до победного конца, хотя и не жизнь в социалистической общине. Другим словами, есть и «табачок врозь», но есть и некоторая «дружба».

Кстати, понятиям про «табачок» и «дружбу» не чужд и сам «Газпром», недавно предоставивший на условиях концессии своему конкуренту – «Итере» - 6,4 млрд кубометров газа и тем спасший ее от риска невыполнений обязательств по контрактам на поставку. Этому не помешал достаточно жесткий развод с «Итерой» после смены в «Газпроме» управленческой команды.

Таким образом, видно, что дело не собственно в конкуренции, не в том, что конкуренты отказываются друг другу помогать, а в том, что условия сотрудничества оставляют желать лучшего. В случае с инфраструктурными отраслями сотрудничество регулируется естественно-монопольным законодательством, требующим с теми или иными модификациями «разумных и недискриминационных» условий доступа конкурентов к инфраструктуре доминирующих компаний. Как видно, компании регулярно расходятся в оценке того, что есть «разумное» и «недискриминационное», отсюда и многочисленные конфликты, которых не бывает, например, на ресторанном рынке, которые свободны в предложении сколь угодно «неразумных» и «дискриминационных» условий.

Причем особенно характерно то, что при предложении по-настоящему разумных и недискриминационных условий там, где это возможно, например, в отрасли телекоммуникаций, конкуренты совершенно явно против этого возражают. Так, операторы мобильной связи не соглашаются с системой оплаты, при которой за использование сети фиксированной связи они платили бы наравне с обычными и даже оптовыми потребителями услуг.

В результате, конкуренты, по сути, пользуется субсидируемыми услугами так называемых «естественных монополий», а в случае возникновения проблем обращаются МАП. Получается оксюморон – «антимонопольное разбирательство в отрасли естественной монополии» - преследование «монополизма» там, где государство само запретило существовать обычной конкуренции и заменило ее присоединительными схемами.