Если вы рассеянный человек и пытаетесь купить билет на самолет за день до начала отпуска, вы заплатите в разы больше, чем тот, кто проявил предусмотрительность и позаботился о своем отдыхе заранее. Сам виноват, скажет большинство. А может, стоит поискать виновного?

На этой неделе в правительство может поступить новая редакция закона о конкуренции. Глава Федеральной антимонопольной службы (ФАС) Игорь Артемьев называет разработанные его службой поправки вторым антимонопольным пакетом. Первым был сам закон, который в 2006 г. превратил ФАС из просителя копеечных штрафов в службу, способную отобрать у монополиста до 15% оборота.

Однако антимонопольная служба продолжала получать обвинения в слабости. Особенно досталось ФАС в июле, когда на совещании по проблемам нефтегазового комплекса премьер Путин пригрозил принять кадровые решения, если Артемьев не справится с «самыми высокими в мире» ценами на авиакеросин. Окрик подействовал, антимонопольная служба предложила поправки в закон о защите конкуренции, значительно расширяющие ее власть. Поручение Путина выполнено: топливно-заправочные комплексы (ТЗК) в аэропортах, где хранится горючее для самолетов, приравняют к естественным монополиям и введут государственное регулирование на их услуги. ФАС может получить право проводить проверки компаний и использовать возможности органов внутренних дел для сбора оперативной информации. Но самое интересное не это.

БРИТАНСКАЯ ПОПРАВКА

Молодой чиновник ФАС Александр Пироженко два месяца назад возглавил заново созданный в Минэкономразвития департамент развития конкуренции и анализа конъюнктуры рынков. Почти сразу Пироженко пришлось стать оппонентом родному в прошлом ведомству. Министерство считает, что некоторые поправки в закон о защите конкуренции, которые предлагает ФАС, конкуренции как раз мешают. Например, лесопромышленникам запретят вырубать более 35% лесосеки в пределах субъекта федерации. «Мы решили, что нам в лесной отрасли нужны только мелкие и средние производители. С чего мы это взяли?» — возражает против предложения ФАС Пироженко. Конкуренции такие ограничения не помогут. «Это искусственная норма — наш рынок выходит за пределы региона», — указывает директор по взаимодействию с органами госвласти и местного самоуправления группы «Илим» Дмитрий Чуйко.

Но основной предмет спора — «злоупотребление рыночной властью», за которое хочет наказывать ФАС. Сейчас в центре внимания службы — доминирующие компании, занимающие более 35% рынка. Но злоупотреблять можно, и не занимая заметной доли рынка, считают в службе. От формальных критериев ФАС перешла к этическим: если действия хозяйствующего субъекта «противоречат принципам добропорядочности, разумности, справедливости», ему может грозить штраф до 15% оборота.

«Например, в районе есть 10 складов и каждый занимает 10% рынка. Никто не доминирует, но в какой-то момент только у одного есть свободные площади и он приобретает рыночную власть. Если он в этот момент резко поднимает цену, то это — злоупотребление», — объясняет начальник правового управления ФАС Сергей Пузыревский.

Проблема в том, что пример — это еще не определение. Понять, что такое рыночная власть, из закона нельзя. Ссылки на разум не помогают. «Не то что в законах, у нас в обществе нет консенсуса относительно того, что является разумным и добропорядочным», — удивляется Пироженко. Справедливость — совсем уж внеэкономическое понятие: фирма, которая будет руководствоваться этим принципом, просто разорится.

В английском праве, основанном на прецедентах, еще можно апеллировать к здравому смыслу судьи. Российский суд действует в рамках континентального права и может отвечать только на один вопрос: нарушен закон или нет.

Пузыревский признает, что закон сложный: «Мы не хотели делать норму о “злоупотреблении рыночной властью” слишком широкой и постарались максимально четко прописать в законе критерии, по которым можно определить злоупотребление». Выявлять злой умысел собираются с помощью изучения типичных договоров, которые компании заключают со своими контрагентами. В таком документе не должно быть условий, «невыгодных для контрагента» или «дискриминационных». Уточнения мало помогают — скорее оставляют простор для философских дискуссий. Можно ли предоставлять скидки одному из клиентов? Не будет ли это дискриминацией остальных?

Даже более конкретно сформулированные пункты можно понимать по-разному. Например, злоупотреблением предлагается считать увязку покупки одних товаров с «обязательным приобретением иных». Проще говоря, ничего нельзя навязывать в нагрузку. Такая норма есть в законе о защите прав потребителей. Но одно дело конкретный покупатель, который не хочет платить лишнего, другое — партнеры по бизнесу. Здесь правила должны быть максимально четкими, иначе возникает возможность для недобросовестных придирок. «Непонятно, можно ли продавать пиджак вместе с пуговицами, раз пуговицы также являются отдельным товаром», — недоумевает старший научный сотрудник Академии народного хозяйства Вадим Новиков. «Мы даем возможность чиновнику, каким бы прекрасным он ни был, определять, что такое хорошо, а что такое плохо», — указывает Пироженко. И прийти этот чиновник благодаря размытости формулировок может к любому. Например, в авиаперевозках низкая рентабельность, компании применяют сложнейшие математические модели для расчета стоимости билетов в зависимости от условий приобретения и пассажир может заплатить за место в 2 раза больше соседа. Чем не дискриминационные условия?

ДОРОГОЙ БИЛЕТ

Впрочем, не секрет, что пункт о злоупотреблении придуман ФАС не ради тотального контроля над российским бизнесом, а для решения проблемы розничных торговых сетей, которая давно, особенно с осени прошлого года, не дает покоя правительству. Тогда резкий рост цен на хлеб, молоко и масло привел к ускорению инфляции и недовольству пенсионеров. Государство вспомнило об идее регулирования розничных цен. Торговые сети в добровольно-принудительном порядке заключили с властью соглашение о замораживании цен на социально значимые продукты. Оно продержалось до мая 2008 г. и всерьез борьбе с инфляцией не помогло. Зато Минсельхоз предложил ужесточить регулирование сетей в законе о торговле. Супермаркетам собирались установить предельную торговую наценку, а когда эта идея не прошла, возник вариант ужесточения антимонопольного контроля за розницей. Предел доминирования для сетей предлагалось установить не 35% рынка, а 15%, в Москве и Санкт-Петербурге — даже 5%.

Но в июле на совещании у первого вице-премьера Игоря Шувалова и этот проект был похоронен. Решили, что ограничения только помешают росту сетей, которые сейчас все вместе занимают не более 15% российского розничного рынка. Минсельхоз и ФАС оказались в меньшинстве.

«Сети — это единственный современный способ торговли», — заявил тогда министр промышленности и торговли Виктор Христенко. Кстати, к новым предложениям ФАС Минпромторг относится не менее критично, чем Минэкономразвития. Например, к поправке, запрещающей торговым сетям владеть более чем 35% торговых площадей в пределах города или муниципального района. В крупных городах это мало что изменит, концентрация рынка пока слабая, и сетей, владеющих хотя бы близкой к запретному уровню долей, нет. Зато в глубинке породит нелепые ситуации. 2-3 магазина, работающие в округе, — уже монополисты. «Злоупотребление рыночной властью» — из той же серии. Поставщики сетей давно жалуются на дорогой входной билет, их заставляют оплачивать место на полке, рекламные акции по продвижению товара, а иногда даже платить за товар, который крадут из магазинов. Логика ФАС: все подобные платежи закладываются в стоимость товара и ущемляют интересы потребителя. Логика сетей прямо противоположная. «Опять все на нас хотят свалить», — вздыхает генеральный директор сети «Азбука вкуса» Владимир Садовин. «Будут поставлять что-нибудь получше — будем брать», — произносит он слова, под которыми подписалось бы большинство его коллег-ритейлеров. Пироженко признает, что проблема существует, но не все так плохо. «Сейчас мы жалуемся, что торговые сети выжимают последние соки из сельхозпроизводителей, но потом оказывается, что поставщики начинают подтягиваться к современным стандартам качества», — говорит чиновник. «Одни и те же условия будут выгодными для эффективного поставщика и невыгодными — для поставщика неэффективного», — указывает Новиков. Да, поставщики платят, но это плата за улучшение условий торговли: одно дело продавать товар в сеть из 100 супермаркетов, другое — распределять его по оптовым рынкам и маленьким магазинчикам. Некоторые торговые практики, если они действительно мешают потребителю, можно запретить напрямую, допускает Пироженко. Например, правило лучшей цены, когда сети заставляют поставщиков продавать им товар по самой низкой цене и запрещают предлагать ту же цену другим сетям. Но оставлять решение на усмотрение ФАС нельзя.

Если же норма войдет в силу в нынешнем виде, поставщики, как и любые игроки на рынке, будут следовать своим интересам и защищаться от злоупотреблений. Дело не только в том, что в ФАС потечет поток жалоб. «У сетей появится стимул быть менее требовательными к поставщикам», — указывает Новиков. Выиграет ли от этого потре­битель — вопрос.

Впрочем, у Минэкономразвития неплохие шансы не допустить рыночную власть в закон: согласительное совещание в Белом доме проведет Игорь Шувалов, который однажды уже остановил попытки ФАС регулировать розницу.

Антимонопольное ведомство — это просто воплощенная в конкретном государственном институте зависть к тем компаниям, которые наиболее удачно для себя сумели перераспределить рыночный пирог. Так считает старший научный сотрудник Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Юрий Кузнецов. Он радикал и уверен, что любое антимонопольное регулирование только мешает честной конкуренции. ФАС подчеркивает, что ее предложения опираются на мировой опыт. Например, в ЕС запрещают «агрессивные торговые практики». «Нам нужно брать пример со стагнирующей экономики?» — задает риторический вопрос Кузнецов.